Арабская сага - Страница 113

113

– Мы никого не убиваем за то, что человек другого вероисповедания, – не сдается Дарья, хотя постепенно признает правоту некоторых выдвигаемых мужчиной аргументов, особенно тех, которые касаются экспансии ислама. – Веру выбирают, а не принуждают к ней. В Коране написано: «Не разрешил в религии он принужденья…»

– Хорошо, что ты знаешь нашу святую книгу, это тебе еще пригодится. Но скажу тебе, дитя мое, что за уважение нужно бороться, иногда сеять страх. Благодаря этому мы идем вперед. Мы незаметно для вас начали наш религиозный поход и теперь держим вас в кулаке. Благодаря вашим демократическим законам мы совершили мягкое проникновение, а благодаря закону шариата мы задавим вас. Все нам помогает. Нефтедоллары текут рекой в исламских странах, позволяя нам строить мечети и культурные центры для мусульманских эмигрантов в христианских странах. Даже у вас, в Польше, есть пара таких плацдармов – в Яникове и Ольштыне. Лучше всего то, что нам некуда спешить, потому что машина уже запущена и направляется по обозначенному пути. Мы хотели воссоздать халифат, и он уже есть. Теперь только должны расширить его границы, но это дело времени, которого у нас, людей Востока, всегда хватает. Когда-нибудь, и думаю, что это будет в ближайшем будущем, мусульманские правительства будут властвовать во всех странах и образуется идеальное, справедливое общество. Мы освободим исламские святые города, оккупированные Западом. Мы будем поддерживать разумную политику, экономику и религию, потому что ислам – это единственно правильный путь.

«Политику террора и подлости, а ваша религия с исламом не имеет ничего общего», – отвечает мысленно Дарья.

– После преступных акций в Париже, терактов самоубийцы в Тадж-Махале, бомб в Ливане и не знаю где еще вам уже не так легко будет завоевать Европу и мир, – продолжает она вслух, потому что не может молчать. Она не знает еще, что это для нее опасно: ее любовник не только представитель самой варварской организации, но прежде всего убийца и смертельно опасный террорист. – Эти убийства, а также ваша спесь и самоуверенность все погубили!

– Ты по-прежнему говоришь глупости. Европа уже наша, потому что она никуда не отошлет уже почти миллион беженцев, – смеется мужчина. – Что касается операций, упомянутых тобой, то речь идет не о завоевании, а о том, чтобы некоторым джихадистам не пришло в голову оставить наши благословенные земли. Достаточно тех бедолаг, которые уже сбежали, а следующие через более густое сито контроля в Европу не протиснутся.

– Ха! О чем и речь! У вас будет халифат, но без подданных. Никто не хочет жить в стране террора, охваченной войной, руководимой фанатиками. – Девушка вдруг понимает цель последних событий.

– Не слышала, крошка, сколько боевиков-добровольцев можно у вас найти? Мы пополнили наши ряды зажженными нашей идеей душами.

– Детьми? Женщинами? Наркоманами? Бездомными ублюдками, вытащенными из мусоросборника? – В молодом христианском сердце Дарьи рождается надежда. – Нам вы оставите сотни тысяч порядочных арабских граждан, которые от вас, выродков, сбежали, а у нас возьмете отбросы… – При этих словах она получает такой сильный удар в лицо, что кровь течет у нее из носа. – Было спокойно, мирно, – в отчаянии говорит она, – но вам захотелось войны в Европе! Увидишь, что они сделают с вашим жилищем сатаны, с гребаным «Исламским государством» и самопровозглашенным халифатом! – смеется она сквозь слезы, ручьями текущими из глаз. – Объединившись, силы мира сровняют твою страну с землей, а потом хорошие люди из Сирии и Ирака вернутся к руинам, чтобы их восстановить. И мы им в этом поможем! И не только христиане, но также мусульмане, евреи, индусы – все! Потому что мы не позволим уничтожить наш мир. Это будет самый великий религиозный поход в истории человечества! Надеюсь только, что мы переживем таких одержимых, как ты, гребаных, как Ясмин, Мухамад или сверженный египетский президент Мурси. И всех вам подобных.

Теперь уже ситуация ей понятна, она видит, что человек, с которым она связалась, сумасшедший. «Боже, как же я этого не почувствовала…» Она стискивает зубы и старается сдержать слезы, которые сами текут из глаз.

– Мне нужно выйти в туалет, – приходит ей в голову мысль, которую еще можно реализовать: в заднем кармане джинсов у нее есть спрятанный мобильник, о котором все предвидящий перфекционист Джон по-прежнему не имеет понятия.

– Не знаю… – колеблется мужчина.

– Чего не знаешь?! Я должна здесь облегчиться?! Там нет окна, через которое я могу сбежать, а через канализацию я не протиснусь.

– О’кей, но быстро.

– Охренел?!

– Полет длится всего час, значит, сейчас будем приземляться. Говорю, что у тебя две минуты и ни секундой больше.

Дарья проходит между сиденьями в туалет. Быстро закрывает за собой дверь, опускает крышку унитаза, вынимает телефон и садится, держа его в руке. «Упадем или нет? Запрет на использование электроники – это обычная байда или на самом деле мешает вести полет? – напряженно думает она, хмурясь. – А мне не все равно? – спрашивает она сама себя – Что я теряю? Я и так погибла, поэтому…»

Она решительно включает телефон и с бьющимся сердцем ждет звука подключения, боясь, что, несмотря на шум двигателей, кое-кто может его услышать.

– Быстрее, черт возьми, быстрее! – трясет она телефон, словно это может чем-то помочь. – Есть!

Она молниеносно подключается к интернету, не думая уже об опасности: ей кажется, что ситуация, в которой она находится, не может быть хуже.

– Вначале отошлю SMS, потом для надежности еще имейл. Текст должен пройти без проблем.

113