Арабская сага - Страница 77

– Это место только для арабок! – этими словами была встречена Дарья, когда хотела разместиться на свободном пластиковом лежаке под пальмой. – Иностранки слева.

Женщина в черном критически окидывает ее взглядом.

– Так иностранки или немусульманки, ты определись! – не дает себя Дарья в обиду и резко отвечает на прекрасном арабском языке.

– Афлан, афлан!

Толстая баба смотрит на нее умильно и нежно улыбается.

– Что нужно сделать, чтобы так отбелить кожу? – спрашивает ее подруга помоложе, которая не закрывает тела и носит нескромное бикини.

– Наверняка мать ее в молоке держала, – отвечает та, что постарше. – Но мне на такую развратницу, как ты, жаль было бы выбрасывать деньги. Ты и сейчас лакомый кусочек.

– Ты пользуешься отбеливающими кремами? – хихикает молодая, не обращая внимания на уколы, – ее можно считать классической арабской красавицей, с копной вьющихся черных волос и черными как уголь глазами. Кожа у нее очень смуглая, удивительно, зачем она ее выставляет на солнце. – Наверняка пользуешься косметикой на основе козьего молока. Я приобрела уже серию средств, но как-то не очень помогают.

– А я, наоборот, хотела бы быть немного смуглее, – отвечает весело Дарья, – потому что в сравнении с моей сестрой я как альбинос. Нам не раз говорили, что мы не из одной семьи. Она – в папу-араба, а я светлокожая – в польку-маму.

– Поделились. – Старшая женщина кивает головой, тянется к пляжному холодильнику и достает из него сладости.

Она обращается к Дарье, держа поднос с пирожными, истекающими медом и маслом.

– Любишь баклаву? У нас она самая вкусная, – нахваливает местная патриотка.

– Мамуль, почему ты так обжираешься? Это вредно! – делает замечание дочка, а та смотрит на нее с улыбкой, довольная заботой, но наминает одно пирожное за другим.

– Бери, а то сейчас не будет, – торопит новая знакомая, и все три женщины поглощают лакомство молниеносно.

Женщина постарше предлагает услуги иностранке, с которой они только что познакомились:

– Если хочешь сделать какие-либо косметические процедуры в Дубае, то приходи к нам.

– Да, ты решительно должна с собой что-то сделать, – поддерживает молодая, протягивая руку к сумке за визиткой и буклетом фирмы. – Я уже с первого взгляда вижу, что тебе нужен маникюр и педикюр.

Она делает губы бантиком, осматривая Дарью.

– Хуже всего волосы! Валлахи, ты что, никогда не пользуешься укрепляющими препаратами? – Женщина постарше тоже беспардонно критикует. – О таких тонких перышках нужно заботиться!

– И кожа, – вторит ей дочь. – У тебя кожа как терка!

Она проводит ладонью по плечу Дарьи, и та вздрагивает.

– Не смогла за собой поухаживать, так как мой друг поспешил с отъездом.

Дарья оправдывается как ученица, но без обиды, потому что чувствует, что замечания сделаны добродушно и совершенно не ехидны.

– Послушай, посидишь тут с нами часа два, а потом йалла в наш спа-салон, – решает хозяйка. – Если ты будешь такая неухоженная, то каждый парень в конце концов будет в претензии к тебе. Знаешь, что в обязанности женщины входит быть красивой?

Она подмигивает и заливается озорным смехом.

– А какой национальности твой любовник? – интересуется старшая.

– Англичанин, – гордо сообщает Дарья.

– А! При таком можешь даже в мешке ходить. Они ни на что не обращают внимания, – говорит молодая арабка, презрительно надувая губы.

– Он немусульманин?! – возмущается мать.

Но через минуту она пренебрежительно машет рукой и только говорит:

– Моя младшая дочь Нура тоже с таким связалась. Мир перевернулся, что делать. В конце концов, мы все люди святой книги, а в Библии и Коране много общего, – констатирует она.

Дарья видит, что эта традиционная арабская женщина толерантна. «Откуда в людях берется ненависть к приверженцам другой религии, когда, в общем-то, мы друг другу так близки?» – проносится у нее в голове мысль, но сейчас нет времени на ней сосредоточиться.

Девушка мило проводит вторую половину дня в обществе местных женщин, которые окружают ее, удивляясь ее внешности и происхождению, и с интересом слушают рассказы о Ливии, которую не выносят, о Саудовской Аравии, которой они боятся, и о Бали, о котором мечтают. Несмотря на разницу в происхождении, культуре и опыте, они прекрасно понимают друг друга, хотя порой их мнения расходятся.

Позже Дарья мчится сломя голову к «Марина молл», в котором находится спа-салон новых знакомых – эмираток. Это современнейший центр высшего уровня, и девушка убеждена, что охотно провела бы там весь день, хотя до сих пор выход в косметический салон был для нее сущей каторгой.

Когда через два часа закончились процедуры, которые выполнялись одновременно, чтобы быстро справиться, оказывается, что она ничего не должна платить: услуги были гратис – в рамках промоции. Она понимает, что это чушь, и удивляется щедрости арабской нации, тому, как они проявляют доброжелательность. Такой щедрый жест на Западе невозможно и представить!

После всего Дарья забегает в номер отеля, чтобы переодеться к ланчу. Она застает там Джона. О чудо, мужчину не разбудил шум открываемой двери, он по-прежнему лежит с закрытыми глазами. Видно, что он измучен и встревожен: дыхание у него неровное, а на лице волнами идут напрягающиеся мускулы. Кожа уже не белая, а белоснежная, с синими тенями вокруг глаз и желтоватая на висках, где видны пульсирующие фиолетовые вены. Видно, что его мучат какие-то кошмары. Это беспокоит его любовницу, и она решает уговорить его взять наконец-то отпуск и отдохнуть. Сколько же можно работать? Фирма не рухнет, если его не будет две или три недели. Дарья не понимает, почему работа в телефонной компании настолько нервная, и искренне этому удивляется.